Постановка Клима Козинского вызвала повышенный интерес ещё на фестивале продукции российских онлайн-кинотеатров «Пилот», состоявшемся в июле 2022-го, а уже в предновогоднюю декаду декабря стало ясно (по отзывам СМИ и динамике просмотров на сайте), что проект войдёт в число самых успешных originals «Иви». По сюжету хирург Кирилл Акиньшин (Данила Козловский), внезапно узнавший о смертельном диагнозе, решает прислушаться к рекомендации коллег и направляется в закрытое лечебное учреждение с официальным наименованием 13-я клиническая. К удивлению доктора, там применяют в высшей степени необычные методы врачевания, совмещая достижения современной доказательной медицины со следованием… постулатам демонологии. Поборов первоначальный скепсис, Кирилл становится не только пациентом, но и штатным сотрудником больницы. Сценаристу Андрею Золотарёву, вероятно, пригодился опыт, полученный в «Московской службе спасения» в бытность студентом, но тема требовала и небанального подхода с точки зрения обращения с канонами популярных жанров. В данном отношении у сериала просматривается три основных источника, обусловивших эстетическое своеобразие.
Диагност как сыщик
Сегодня уже трудно поверить, но Дэвид Шор, придумав сюжеты нескольких первых сегментов «Доктора Хауса», всерьёз опасался, что обнаружит не слишком много нестандартных случаев, зафиксированных в медицинской практике. На поверку же телевизионный цикл продержался восемь сезонов: число редких и даже загадочных болезней и патологий остаётся, к сожалению, значительным. Зрители затаив дыхание следили за бескомпромиссным Грегори в блестящем исполнении Хью Лори, который ощущал себя практически Шерлоком Холмсом, только расследующим «преступления» внутри человеческого организма. Здесь нелишне вспомнить, что детектив сформировался в XIX веке как жанр, отразивший позитивистские настроения – призванный доказать универсальность научного подхода и всесилие человеческого разума. Кирилл, конечно, не наделён столь же ярко выраженным бунтарским нравом, но наверняка понимает порывы доктора Хауса, чей мозг нуждается в постоянной нагрузке. Ведь и Акиньшин по своей натуре – одержимый правдоискатель, стремящийся дойти до сути явлений, готовый рисковать (в том числе собственной жизнью) ради установления истины.
Правительственные агенты по борьбе с потусторонними силами
Спору нет, возможности руководителя 13 клинической, с толикой здоровой иронии сыгранного Владимиром Стекловым, резко ограничены по сравнению с властью заместителя директора ФБР Уолтера Скиннера, непосредственно курировавшего работу с «секретными материалами» (точнее, с досье, помеченными литерой X). Подопечные главврача действуют в четырёх стенах, в то время как Фокс Малдер и Дана Скалли свободно курсировали по всей территории США (да и других государств). Тем не менее ситуация, в какой очутился наш соотечественник, невольно напоминает положение специальных агентов из-за океана. Явления, не укладывающиеся в прокрустово ложе картины окружающего мира, внушённой с детства, помимо прочего выступают проверкой его личного и профессионального кредо. Удастся ли сохранить верность научным принципам, не скатившись в мистику или, хуже того, в квазирелигиозные представления? Подобно тому, как Фоксу и Дане приходилось регулярно отстаивать право заниматься экстраординарными расследованиями, невзирая на козни могущественных политических сил, Кириллу предстоит действовать на свой страх и риск – в области, слишком опасной, чтобы с неё сняли гриф секретности. И он тоже в глубине души убеждён в том, что истина где-то рядом…
Еретики от религии и науки
В «13 клинической», таким образом, оказались удачно совмещены мотивы медицинской процедурной драмы и научно-фантастического детектива. Но не только! Создатели сериала при всём желании не могли проигнорировать традиции мистических фильмов ужасов, в отдельных случаях – сближающихся с психологическими хоррорами. В данном случае достаточно обратиться к классике, которую Золотарёв и Козинский наверняка держали в уме при реализации идеи. Ещё Уильям Фридкин, перенося на кинополотно бестселлер Уильяма Питера Блэтти «Изгоняющий дьявола» /1971/, не обошёл молчанием тот факт, что случай Реджэн МакНил привлёк повышенное внимание ведущих врачей. Но если в первой части основная тяжесть борьбы легла на плечи святого отца Ланкестера Меррина, то в сиквеле с подзаголовком «Еретик» этот мотив резко усилен. У Джона Бурмена диалог с Пазузу был установлен благодаря погружению в состояние гипноза при помощи специального прибора. Надо ли уточнять, что в наступившем XXI веке соответствующую аппаратуру усовершенствовали – и только природа демонов осталась неизменной?..
Тонкости реализация замысла
Андрей Золотарёв приоткрыл завесу тайны, поведав в интервью о работе над сценарием. В частности, уверял, что основательно погрузился в демонологию, сделав персональное открытие: любое поползновение ограничиться рамками конкретной религии, обладающей собственной коллекцией зловещих потусторонних сущностей, автоматически сообщало истории локальный («региональный») характер. Он же – исходил из предпосылки, будто в данной области действует «универсальный медицинский подход». Иными словами, привнёс принцип научной классификации и каталогизации в сферу «тёмных» сил, заведомо не познаваемых разумом. Отсюда – всего шаг до попытки постараться найти рациональную взаимосвязь между нечистью и состоянием пациента: психологическим и, как следствие, физиологическим. Результатом этого стало известное нарушение привычных законов физики (вплоть до эффекта остановки времени), а лечебно-диагностические процедуры – «внезапно» обрели сходство с религиозными практиками. Дополнительную убедительность экранному действу придали интерьеры (съёмки велись в здании столичного института Биоорганической химии), а актёров, включая Данилу Козловского, консультировали настоящие хирурги. Тому же (усилению веры зрителя в N-мифологию) призваны служить записи курса лекций некоего уважаемого профессора, с которых начинается повествование в каждой серии.
Особенности национальной охоты на демонов
Авторы, безусловно, отдавали себе отчёт в том, что непомерный пафос в произведении, где исследование сверхъестественных феноменов уподоблено прозаичной борьбе с инфекциями, грозит породить противоположный эффект – особенно в контексте недавних противоэпидемиологических мер планетарного масштаба. Избежать опасности помогло спасительное чувство юмора. И тут даже сложно сказать, чьё наследие учитывалось в большей степени: советских фантастов Аркадия и Бориса Стругацких – или всё-таки датчанина Ларса фон Триера. Влияние повести «Понедельник начинается в субботу» /1965/ (именно первоисточника, а не телевизионной адаптации Константина Бромберга) ощущается, в частности, в линии чиновника по имени Клим, направленного Министерством здравоохранения. Дмитрий Лысенков неподражаем в образе чисто русского (можно сказать, типического!) бюрократа. Да и Виктории Исаковой удалось привить Ирине Львовне узнаваемые ведьминские черты. Вместе с тем сложно не уловить желание кинематографистов учесть наработки постмодернизма, раскрывшиеся во всём блеске в «Королевстве» /1994-2022/, премьера третьего сезона которого состоялась накануне. «13 клиническую» тоже отличает объёмный взгляд на отдельно взятого индивида внутри слаженного коллектива, решающего архиважную задачу – минимизировать последствия воздействий на граждан негативных эмоций. То есть того, что испокон веков и служит демонам инструментом проникновения в наш бренный мир.
