Сатирический сказочный триллер 2025 года «Гадкая сестра» режиссера и сценариста Эмили Блихфельдт будет интересно смотреть онлайн тем зрителям, кто любит новый взгляд в знакомых с детства сюжетах и с точки зрения актуальных кинематографических трендов. Претендующий на сенсационность чёрный юмор ленты Блихфельдт и ее желание рассказать историю о Золушке, где в центре находится дочь мачехи Эльвира (Леа Мюрен), оказался востребован как публикой инди-фестиваля «Сандэнс», так и во время внеконкурсного показа на Московском международном кинофестивале. Премьера в прокате 5 июня и сборы в более 26 миллионов рублей стали индикатором широкого интереса аудитории к боди-хоррору как жанру. Рассмотрим причины, по которым «Гадкая сестра» будет интересна к просмотру самыми разными зрителями.
Трудный путь к красоте
Вариации сказки в изложении братьев Гримм «Гадкая сестра» Блихфельдт показывает как своеобразный путь в глубокую долину слёз тех, кто помладше и не наделен опытом выбора цели. Для особо чувствительной публики будет масса впечатлений от того, как героиня Мюрен занимается самооптимизацией и конструирует тело при помощи методов доктора Эстетика (Адам Лундгрен) и под бдительным контролем Ребекки (Ане Даль Торп), матери, готовой к любым экспериментам с телом дочери.
Давление идеалов красоты и глянцевость образов по-прежнему беспокоят и задевают за живое вслед за тем, что ранее декларировали на экране «Титан» Жюлии Дюкурно и «Субстанция» Корали Фаржеа. Очевидное отклонение постановщицы от диснеевской классики прокладывает курс в сторону той, кто выступила в роли жертвы обстоятельств и общественных стереотипов, чтобы показать во всех деталях крушение последней надежды обедневшей семьи через моменты жестокости, способной вызвать нервный смех.
По дорогам сказки
Лента Блихфельдт разворачивает знакомые события в вымышленной стране Шведландии и именно благодаря такому сюжету умеет заинтересовать тех, кто ищет в сказках для взрослых особую мораль и участие. Само собой, брак Ребекки со вдовцом-бароном Отто (Ральф Карлссон) сулил определенные выгоды как для нее, так и для почти созревших для выхода замуж дочерей - Эльвиры и ее младшей сестры Альмы (Фло Фагерли). Однако старик на деле оказался уже далеко не таким мощным и оставил героиню Торп еще и с красавицей-падчерицей Агнес (Теа Софье Лок Несс), ставшей старшей сводной сестрой для персонажей Мюрен и Фагерли.
В ожидании бала у принца Джулиана (Исак Калмрот) постановщица производит различные трансформации с плотью и внешностью главной героини, опираясь на фильмы, подобные в декорациях «Трем орешкам для Золушки» Вацлава Ворличека, но с принципиально новой, практически кроненберговской, начинкой внутри. Забытая на балу туфелька самозванки, прекрасной Агнес, удивит средневековыми методами борьбы сводных сестер за сердце принца и выпустит на волю, пожалуй, самые циничные сцены проекта Блихфельдт, когда долгий путь к чудесному телу Эльвиры станет краше и пополнится еще несколькими кровавыми шагами.
Душевная порочность боди-хоррора
Формально «Гадкая сестра» у Блихфельдт с энтузиазмом претендующей на высказывание дебютантки осваивает территорию новых сказок, где наводят свои страхи хорроры, чтобы удивить зрителей историей взросления через крах навязанных стандартов о ложной красоте и ненужных манипуляций по апгрейду тела Эльвиры. Режиссер уходит от заезженного оригинала про потерянную туфельку и развивает мотивы, которые в многочисленных версиях сказки про Золушку рассматриваются всегда поверхностно.
Принц Джулиан в адаптации Блихфельдт ищет свою истинную любовь и следует, как и все принцы, идеалам абсолютной красоты, которые приняты в обществе, что не мешает ему оставаться ловеласом и циником в отношении женского пола. Похотливая матушка Ребекка не скрывает ни на секунду мыслей, что будущий брак Эльвиры в первую очередь должен поправить нынешнее материальное положение семейства. Постановщица при помощи многочисленных аллегорий высказывается о судьбе женщины в данное время и в данном месте, когда говорит о готовых подчиняться тому, кто обладает престижем и деньгами, кто является финансовым и сексуальным правителем этого грустного королевства.
С милым рай не в шалаше
Смещение в «Гадкой сестре» акцентов с прекрасной Золушки-Агнес, которая нарушает правила и развлекается на сеновале с конюхом Исаком (Мальте Гордингер), на персонажа Леа Мюрен выпускает на волю фантазию Блихфельдт. Постановщица выстраивает свой искаженный мир, отнюдь не уродливый сам по себе, где есть порядок и правила. Однако буквально всем присутствующим в кадре крайне трудно чувствовать себя в безопасности среди эстетики роскошных платьев, изысканных аксессуаров и искусственной атмосферы, находящейся буквально в нескольких дюймах от визуального стиля Уэса Андерсона или построений Джессики Хауснер.
Во многом провокационный монтаж Оливии Нергор-Холм стремится как можно ближе подобраться к лицам актеров, которые становятся помещенными в центр кадров, и делает реквизит лишь контрастным аксессуаром для того, чтобы еще раз подчеркнуть фальшивость и страхи всех хлопот относительно главной героини.
На пути в бездну
Дебют режиссера Эмили Блихфельдт ищет вдохновение именно в характерах фильма и показывает фильм ужасов, который не желает наблюдать за тенями в комнатах или завываниями ветра в печной трубе, а показывает выполнение мотивационной программы дрейфующей по жизни Эльвирой. У постановщицы героиня Мюрен становится не только пленницей мечты о благосклонности принца, но и жертвует собой ради красоты в чудовищной операции по исправлению носа с ленточной повязкой в придачу.
Блихфельдт разворачивает сказку про девушку в поисках жениха в боди-хоррор всегда неожиданно. Скупые, но жестокие сцены впечатываются в память благодаря своей интенсивности и особенной пугающей близости к наблюдающим за тем, как меняется главная героиня. Режиссерские метафоры очевидны: полученная через боль и страдания красота любой ценой ведет к саморазрушению, а отрицание под давлением матери самой себя целиком приводит старшую Эльвиру к подчинено внешним идеалам. Блихфельдт, как и режиссеры слэшеров, не жалеет бутафорской крови, когда показывает мачеху Ребекку с ее провальным планом и еще раз заставляет задуматься о драме той, которая решила сыграть в сказочных реалиях по чужим правилам.
Форма vs содержание
В «Гадкой сестре» Эмили Блихфельдт сталкивает форму с содержанием, чтобы продемонстрировать под поверхностью жанрового фильма метания и мечты про «хорошую девочку» Эльвиру, которая разрывается между жаждой телесной красоты и искусственным эротизмом. Для характера Леа Мюрен постановщица буквально навязывает механистичность говорящей куклы с проблесками человеческого, следующей социальным шаблонам и искренне верящей в свой триумф на балу после стольких лишений.
Гротескные, во многом словно сошедшие с гравюр «Капричос» Гойи, персонажи превращаются в слишком прекрасных во время бала, чтобы задумываться об истинном назначении этой жестокой картины ярмарки невест. Так у режиссера возникает интересный разрыв – в фильме о торжестве красоты, кривляясь, отовсюду выглядывают ее противоположности, такие, как сводная сестра прекрасной героини Несс. В целом это работает, потому что Блихфельдт не стремится выстроить особые, трансцендентные метафоры, которые превосходят понимание широкой публики, и не ищет особого изящества в ленточных червях внутри протагонистки и в жестокости.
Вырвать монстра
Блихфельдт компетентно внедряет жанровые механизмы хоррора в «Гадкую сестру». Когда эмоции выходят за пределы выразимого словами, то возникают эффекты шока или отвращения и раскручивается спираль саспенса. Однако даже за самыми жестокими и садистскими моментами кино постановщица в прямом и переносном смысле выплескивает наружу внутреннее «я» Эльвиры. Это происходит и в момент, когда сестра Альма достает из старшей ленточного червя длиной с питона, и во время тошноты главной героини на балу.
Характерно, что ненависть характера Леа Мюрен к самой себе подпитывается этим червем, которого она проглатывает, чтобы похудеть, и который растет внутри Эльвиры вместе с ее отрицанием собственного тела. Поэтому, чтобы исцелиться нужно рано или поздно вырвать из себя монстра и пройти через ад к финалу и принятию собственного тела уже без радикальных перестроек.
